Читать книгу - "Корвус Коракс  - Лев Гурский"

Щелчком по клетке менеджер утихомирил носителя и уже безо всякого надрыва прибавил:

– Невостребованных вложений у нас целая гора, замучаешься ее разбирать… Короче, двух причин мне мало. Меньше чем за пять я жопу от кресла не оторву.

Я пошарил по карманам – в надежде, что где-то случайно завалялась денежка. И, конечно, без толку. Даже если Фишер взял свой конверт с собой, едва ли мы сейчас наберем всю сумму.

– Может, пока хватит двух? – предложил я. – Завтра я представлю вам остальные три.

Детинушка сморщился, как будто я угостил его чем-то невкусным или протухшим.

– Никаких авансов! – строго сказал он. – Пока я согласен на пять, но ближе к закрытию понадобится семь. Если протянете до завтра, предъявляйте не меньше десяти. И я бы на вашем месте поспешил: вложение будет сактировано через двое суток. А захочу – так и раньше…

– Мне почему-то кажется, что вы поможете этому юноше, – раздался позади знакомый голос, и меня аккуратно отодвинули в сторону. – И услуга ваша будет беспричинной. Иначе…

Вилли Максович! Уже в который раз я поразился его умению возникать бесшумно, как ниндзя.

– Иначе что? – ухмыльнулся Грибов.

– Иначе у вас испортится настроение, – обманчиво-спокойным тоном ответил Фишер.

– Уже боюсь. – Грибов привстал из-за стола, картинно играя мускулами. Как и многие молодые амбалы, он недооценивал тех, кто выглядит старше и слабее. – Шел бы ты отсюда, дед, и в чужие дела не лез. А то ведь споткнуться можешь ненароком…

– Не урони его, – попросил меня Вилли Максович.

«Кого его?» – хотел спросить я, но не успел. Потому что в краткий миг между моей мыслью и еще не произнесенными словами Фишер подпрыгнул – и начался аттракцион.

В прошлый раз, когда старик в одиночку победил пионерский отряд, я был привязан к креслу и слышал только звуки. Однако и теперь, когда я смотрел во все глаза, увидеть удалось немного. Фишер как будто размазался в пространстве: одновременно он был и в воздухе, и на столе, и с пустыми руками, и с птичьей клеткой в руках. В одну и ту же секунду он беззвучно отламывал у клетки дно, бросал мне обмершего от ужаса кенара и нахлобучивал сверху пустую клетку на голову детинушки. «Кр-р-рак!» – звук, с которым было выломано дно, донесся до меня только сейчас, с невероятным запозданием. В школьном учебнике физики я, разумеется, читал про сверхзвуковую скорость, но не подозревал, что в нашей обычной жизни она достижима.

Длинная секунда закончилась, картинка вновь обрела четкость. Я увидел, что голова менеджера упакована в птичью клетку, а Фишер стоит рядом с ним и держит «ТТ» на уровне его лба.

– Не дед я тебе, гнида черно-желтая, – почти ласково пропел Вилли Максович. – Будешь делать то, что я говорю. Скажи что-нибудь, если понял. – Для верности старик провел стволом пистолета по прутьям клетки, словно хотел активизировать носителя.

– Я не такой, я не такой… – тихо и жалобно откликнулся кенар, сидящий у меня на ладони.

– Ы-ы… – в унисон замычал детинушка. Птичья клетка была тесновата для его щек.

– Рад, что мы договорились, Артем Грибов, – продолжил Фишер все с той же притворной ласковостью. – Сроку тебе даю – до утра послезавтра. Не найдешь вложения – пожалеешь. Попробуешь скрыться – далеко не убежишь. Пожалуешься кому или просто расскажешь – будет плохо и тебе, и им. А если захочешь посмотреть, что во вложении, – я тебя самого сактирую…

Вилли Максович взял у меня из рук бедолагу кенара, который был не рад обретенной свободе, и посадил на стол. Забрав две мои тысячи, старик достал из кармана и придвинул к носителю три купюры помельче – одну бежевую и две голубые.

– Стольник – на новую клетку, полтинник – покормить птицу, а еще полста – чтобы ты вдруг не подумал, что мы с молодым человеком жадины. Мы за справедливость. Твоя услуга входит в стоимость жетона. Усек? Тогда до встречи. Шлем снимешь не раньше, чем мы покинем здание.

Я выскочил вслед за Фишером и, когда мы отошли подальше от «Би-Лайма», спросил:

– Все, что сейчас было, – это часть нашего большого плана?

Старик внимательно на меня посмотрел – как будто проверял, издеваюсь я или всерьез.

– Скорее, импровизация, – сказал он. – Но с клеткой, по-моему, эффектно получилось. Считаешь, я переборщил? Подверг опасности жизнь кенара? Тебе не понравилось?

– Еще как понравилось. Но вы же сами говорили – в боестолкновения с противником без необходимости не вступаем.

– Разве это бой? – пожал плечами Вилли Максович. – И разве этот судак-переросток – настоящий противник? Никто не пострадал, мы даже сэкономили приличную сумму…

Пройдя еще несколько шагов, старик приостановился и добавил:

– Хотя без прыжков и прочей акробатики можно было обойтись. Но я подумал, что если просто показать ему ствол, моя мысль до него дойдет хуже. Что он, пистолетов не видал?

В ответ я промолчал, и еще через десяток шагов Фишер признался с легким раздражением:

– Да-да-да, ты прав, тактика партизан не слишком подходит для нелегалов. Я немного увлекся, каюсь. Можно было бы ему заплатить без эксцессов. Уж пятерку на круг мы бы с тобой наскребли – вскрыли бы еще одну мою закладку в Митине, в конце концов… Но я терпеть не могу таких хамов… И потом – мне к вечеру нужна разминка, а при качественных прыжках укрепляются и подвздошная мышца, и квадрицепсы, и пресс, и плечевой пояс… Ты, конечно, скажешь, что проще купить скакалку? Да, проще. Но столетний дед со скакалкой выглядит смешно, а это роняет авторитет командира, а падение авторитета командира в условиях наступательной операции… Кстати, Иннокентий, ты знаешь, куда мы с тобой направляемся?

Я завертел головой, прислушиваясь и принюхиваясь: оказывается, мы уже шли по заметно сузившейся полоске тротуара Воздвиженки в направлении метро «Арбатская». Когда мэра только выбирали, он клятвенно обещал, что пешеходов будет любить сильнее, чем водителей. Однако в этом районе, похоже, симпатии Масянина к многоколесным механизмам перевесили его любовь к прямоходящим. Машины двигались мимо нас сплошным потоком. Шустрые бензиновые легковушки старались обогнать тяжелые грузовые паровики и отчаянно сигналили. Нас окутывал типичный запах делового центра Москвы: густая сладковатая смесь ароматов цветочных клумб, нагретого асфальта, выхлопных газов и отработанного пара.

– Думаю, мы заметаем следы, чтобы потом вернуться в гостиницу, – предположил я. – Все равно ведь уже скоро вечер…

– Еще не вечер! – объявил Вилли Максович. Похоже, старик еще чувствовал неловкость за ребячество в офисе «Би-Лайма» и был рад поскорее сменить тему. – Мы наступаем, строго по плану. Помнишь, ты вчера по дороге домой рассказывал о своей первой встрече… если можно так выразиться… с этим Утрохиным? Меня уже тогда удивили его слова, что за кэшем он идет в Госбанк. Да, раньше, в мое время, так говорили, но сейчас человек твоего возраста употребил бы слово «Сбербанк» – который, вопреки всеобщим заблуждениям, не вполне государственный. Есть еще такая контора, как Центробанк: он стопроцентно гос, однако наличкой с частниками не делится. Я подумал, кое-что вспомнил, и меня осенило… Вот послушай. – Не останавливаясь, Фишер сорвал со стены ближайшего дома какое-то рекламное объявление, плотно прикрыл им нижнюю половину лица и проговорил: – «Я в Госбанк за кэшем»… Правильно? Так он сказал?